Нэнси Строу: Соседи по другую сторону земного шара, или из Миннесоты в Пермь

Я очень люблю путешествовать, но что могло сподвигнуть меня поехать в город на границе с Сибирью в середине ноября?  Пермь находится в1400 километрахна восток от Москвы, это самый восточный  крупный город в Европе. В советское время город был закрыт для иностранцев из-за расположенных здесь военных заводов. Но я приехала туда не просто посмотреть на прекрасный балет «Сильфида» и сходить в Музей уникальных деревянных храмовых скульптур, хотя это все было очень интересно. Я была там по приглашению CAF Россия участвовать в конференции для городских фондов местных сообществ и фондов, расположенных в маленьких сообществах и сельских районах России, организованной Альянсом ФМС Пермского края.

Работа с фондами местных сообществ (ФМС) началась в России в середине 1990-х, а с фондами в сельских районах – несколькими годами позже. Сейчас фонды местных сообществ существуют во многих регионах и в разных форматах. Наши дискуссии были сконцентрированы на темах, интересных для участников конференции и включали фандрайзинг в сельских территориях, виды проектов, поддерживаемых на селе, работа с органами власти, и мы также обсуждали вопросы, что делать, когда нет денег или их мало.

Все мои презентации основывались  на концепциях развития сельской филантропии (Rural Development Philanthropy (RDP). Это общественно-ориентированный подход, разработанный группой фондов местных сообществ и гибридных фондов США, который создает локально контролируемые активы и инвестирует их в усиление (развитие) сельских регионов.

Разный язык, общие темы

Хотя у нас разный язык, проблемы, с которыми мы имеем дело, одинаковы. У нас есть трудности привлечения  людей к волонтерству. Мы работаем с социальными проблемами, такими, как оказание экстренной помощи, борьба с бедностью, забота о детях и улучшение образования. Существуют программы, затрагивающие все поколения, программы связанные с окружающей средой, программы поддержки искусства и программы для людей с ограниченными возможностями. Мы сталкиваемся с факторами внешнего влияния, которые вне нашего контроля. Сокращения в компаниях и мы теряем работу в наших сообществах. Наша молодежь уезжает из сёл в более развитые регионы и не возвращается обратно. Некоторые школы больше не проводят уроков искусств, а только основные предметы образования, из-за сокращения финансирования.

Один из участников высказался, что государство хотело бы не платить за некоторые вещи и переложить это на деньги благотворителей в ФМС, чтобы они платили за эти услуги. Звучит очень знакомо! Мы говорили об исторической роли ФМС в США и нашей способности идти на большие риски, чем государство, чтобы опробовать новые сервисные модели и программы. Убедившись в их успешности, мы предлагаем государству поучаствовать и поддержать такие успешные программы на длительный срок. Хотя такой механизм работал в прежние времена, сейчас в США это случается нечасто, т.к. государство отказывается финансировать сервисные программы. Наши коллеги в России начали свою работу в такое время, когда финансирование успешных проектов со стороны государства не возможно, поэтому у них нет возможности осуществлять более рискованные проекты, так  как мы делали это в прошлом.

Также было много совпадений в ведении операционной деятельности. Здесь общим является проведение грантовых конкурсов с определенными сроками подачи заявок. Существуют программы, часть стоимости которых направляется на формирование прибыли фонда; также существует большой интерес к модели фонда социальных проектов. Некоторые фонды получают поддержку, которая не может быть использована на зарплату сотрудников; они сталкиваются с недостатком финансовой поддержки на их организационное развитие и административные расходы, потому что также как и в США, некоторые доноры хотят, чтобы каждый рубль напрямую был потрачен на помощь людям. Некоторые фонды органично произошли из своих сообществ, другие же создавались больше подходом «сверху вниз», где фонд создают лидеры сообщества и власти. У некоторых фондов есть здания, где размещаются программы и где проводятся различные общественные мероприятия, некоторым фондам бесплатно выделяют помещения и многие из них арендуют офисы.

Сельские и городские районы России испытывают такого же рода напряжение, как и мы в США. У маленьких фондов нет достаточных человеческих и финансовых ресурсов, чтобы работать только внутри своих сообществ, им нужно сотрудничать с соседними городами и поселками. Инфраструктура в селе не настолько хороша, как в урбанизированных районах, и были комментарии по поводу дорог, которые находятся в плохом состоянии в некоторых сельских районах. Сельские сообщества теряют свою молодежь, которая уезжает в урбанизированные районы за образованием и большими возможностями трудоустройства, и сообщества расценивают это как главную угрозу их дальнейшей жизнеспособности.  Количество НКО может быть очень малым в сельских районах и их основная концентрация в городах и урбанизированных территориях.

Ключевые отличия

Существуют главные отличия между ФМС России и США. Частые перемены в местных государственных структурах и смена местных лидеров могут осложнять процесс сотрудничества. Роли государства и фондов не жестко закреплены, поэтому фонды местных сообществ, наблюдая за этими переменами, должны понимать, что местные власти внимательно следят за деятельностью фондов. Если государственные деятели не понимают или не согласны с той работой, которую пытается делать фонд, то они могут сильно осложнить деятельность фонда. Зачастую, чиновники не всегда понимают, как работает фонд или каковы его цели.

Когда дело доходит до фандрайзинга – в России очень много историй, которые трогают до слёз. Популярны программы по поддержке школ, образования и детей. Везде доноры жертвуют по разным причинам – увлечение, желание помочь, налоговые льготы, или ради улучшения своего имиджа в сообществе. Бизнесу не нравится, когда деньги просят слишком много разных организаций, и некоторые компании предпочитают делать пожертвования в свой местный фонд, чтобы не портить отношения.  Люди неохотно просят деньги с глазу на глаз. Также существует конкуренция между организациями, которые тоже занимаются фандрайзингом.

Добывающая промышленность многочисленна в Росси: золото, алмазы, нефть. Немногие фонды выигрывают от этого, кроме тех случаев, когда добывающие компании предоставляют им пожертвования. Я не слышала о каких-либо налоговых или других планов государства по удержанию некоторой части материальных благ в местных сообществах, после того как эти ресурсы исчерпаются. А когда эти блага ушли в урбанизированные территории, очень мало шансов, что какая-то их часть вернется в сельские районы. Здесь, в Миннесоте, есть примеры, которые могли бы быть полезны, например Iron Range Resources Rehabilitation Board (IRRRB), которая получает финансовую поддержку от налога на добычу руды.

Из-за огромных расстояний между сообществами в России, некоторые фонды развивались изолированно, без сильного влияния со стороны других фондов. Это дает некоторую свободу для развития фонда в том виде, который наиболее соответствует потребностям на своей территории, и им никто не скажет, чего следует делать или нет в соответствии со стандартами или традиционным видением деятельности ФМС. 

Учимся друг у друга

Существует много областей, в которых мы можем учиться вместе с нашими друзьями в России. Как все мы можем улучшить нашу работу по распространению информации о нашей деятельности? Каким образом мы можем увеличить прозрачность и поднять авторитет, чтобы получить и удержать доверие местных членов сообщества? Как нам решить, что не нужно делать, когда так много хороших вещей происходит в наших сообществах? На что мы действительно можем значительно повлиять с нашими ограниченными человеческими и финансовыми ресурсами? Как мы можем преодолеть коренные проблемы, которые мешают людям работать друг с другом? Получает ли наша молодежь хорошее образование для будущей карьеры? Как мы справляемся с напряжением связанным с вопросами окружающей среды и процессами разработки? Какие наиболее значимые способы оценки и кто платит за сбор информации? Какие технологии помогают удостовериться, что ваш ФМС не используется как банк – деньги пришли и деньги ушли – без стратегии и планирования? Какие есть лучшие методы воздействия, чтобы грантополучатели были ответственными за использование грантов? Какие наиболее эффективные способы взаимодействия с нашими партнерами (бизнес, местные власти, частные доноры, НКО, школы, университеты)?

Работая в филантропии, не важно, в какой стране это происходит, у нас гораздо больше общих моментов, чем отличий. Человеческое желание помочь другим и сделать жизнь лучше для тех, кто будет жить после нас,  свойственна всем нам и надежда, сокрытая в нашей работе вдохновляет нас всех, в какой части света мы бы ни находились.

Пока на улице был снег и холод, люди на конференции окружили нас теплотой, доброжелательной атмосферой. Надеюсь, мои новые друзья в России продолжат наши взаимоотношения, и я бы с удовольствием приняла их с визитом в Миннесоте.